по многим причинам не могу много сказать напрямую, хоть я и прекрасно знаю, как это сделать. это такой новый способ разговора: я пишу, а все молчат. как говорится, «самый громкий крик — тишина» (с), и тишина станет (и давно уже стала) моим основным собеседником и советчиком.

хотела все нижеописанное сказать, да поняла, что не стоит. просто мысли требуют какого-то выхода, а выйти-то им из четырех стен некуда.

я скоро уезжаю, но ненадолго. вернусь через пару тройку недель, если все будет хорошо. о чем рассказать? о любви или о грусти? о чуде? нет. расскажу о прочной, невоспламеняемой, начисто глухой коробчонке, в которую я однажды забралась, и, кажется, застряла. о том, как мир людей в 20 и 40 лет различны между собой. об одиночестве, предательстве, бессилии, обо всем том, о чем каждый думает, и с чем каждый сталкивается на своем жизненном пути.

как бы я хотела чтобы рядом был тот, к которому можно просто прикоснуться, просто притронуться. часами смотреть в его лицо, видеть, как он улыбается, как хмурит лоб, как разглаживаются его морщинки, вот тут, около глаз, когда я говорю о людях, о времени, о вечности.  «ты не понимаешь...» — правда? ты и впрямь так думаешь? хотя о чём это я, ведь в моем замке одиночества, крепко и надежно выстроенном, в стенах квартиры, я годами лелеяла свою безнадежную грусть, которую успешно обратила в итоге в сарказм и веру в приближающийся Апокалипсис.

и ты бы сказал, где эта жизнь, которую ты прожила? ты кого-то вообще сможешь полюбить? почему ты так пристально вглядываешься в мои глаза, когда я вдруг с тобой соглашаюсь? и так резко затихаешь… и вдруг становишься немногословной! и смотришь… часто смотришь. ты привыкнешь к этому взгляду, тяжелому и вынимающему душу. да, все проходит. исчерпываются дни, пролетают мгновения, ускользают целые года. «когда ты уже научишься говорить?» — НИКОГДА. где ты теперь? с кем ты хочешь засыпать и просыпаться рядом?

так и бывает… или все-таки так не бывает?